А тебе все никак не плачется, 
Не кричится, не пьется в хлам. 
Хрупкой девочкой в черном платьице 
Ты мерещишься зеркалам. 
Острой болью насквозь пропорота 
Обескрыленная спина. 
Ты любуешься мокрым городом 
Из автобусного окна.

Ты любуешься мертвым городом - 
Календарь отмеряет дни. 
Ты, конечно же, слишком гордая, 
Чтобы первой ему звонить, 
и не помнишь, сказать по совести, 
Ни причин, ни имен, ни дат...
Просыпаться с утра так горестно, 
Так бессмысленно, что беда.

А земля потихоньку вертится, 
И не вырваться, хоть убей. 
Петербург не прощает верности 
Тем, кто сахарней и слабей. 
Март привычен глушить рыдания. 
Жадно чавкает снежный гной.
Ты обманута ожиданием. 
Ты отравлена тишиной.

Так иди же, храня молчание, 
Серой тенью стелись у ног, 
Словно сердце твое - отчаянный, 
Рваный маятник-бегунок.
Злая девочка в черном платьице... 
Обескрыленная спина...
А тебе все никак не плачется,
И не хочется нихрена.